Тогда взорвался четвёртый энергоблок станции. Общая площадь радиационного загрязнения на Украине в результате катастрофы составила 50 тысяч квадратных километров в 12-и областях. Кроме того, от радиоактивного загрязнения пострадали 19 российских регионов (с территорией почти в 60 тысяч квадратных километров и населением 2,6 миллиона человек), а также 46,5 тысяч квадратных километров территории Беларуси (23% от общей площади). В настоящее время в России проживает около 150 тысяч ликвидаторов аварии. В нашем районе их осталось около десяти (вместе с ликвидаторами атомной аварии на химкомбинате «Маяк»). Об одном из них – Викторе Валентиновиче Калашникове из х. Нижнегнутова - наш сегодняшний рассказ.
Удивительная всё-таки штука судьба: кому-то суждено всю жизнь провести на одном месте, а другие успевают полстраны объехать. Вот и герой нашего рассказа вспоминает, что родился он в 1954 году на Дальнем Востоке - в Амурской области, но с раннего детства и до самой юности не успевал привыкнуть к одному дому, как приходилось уже обживать новый. А всё дело в профессии его отца Валентина Андреевича, который был высококвалифицированным строителем, достаточно востребованным в своей отрасли, поэтому всегда ехал сам и прихватывал с собой семью туда, где начиналась грандиозная крупномасштабная стройка. Маленькому Виктору и его сестре Ирине ох и непростое выпало детство! Только освоятся и найдут друзей в одной школе, как снова - новая дорога, новый город или деревня, новые люди и новая жизнь… Может, поэтому спустя много лет Виктор Валентинович ценит постоянство, ставший родным хутор Нижнегнутов, свою семью и дом?! А самые счастливые для него моменты - это когда дом наполняется весёлым гомоном детей и внуков…
- Где нам только не довелось пожить, - с улыбкой вспоминает он собственное детство и юность, - я даже и вспомнить не всё сейчас могу! Пожалуй, вот только по Волгоградской области – Руднянский, Урюпинский, Нехаевский районы… Там, где что-то масштабное строили, там мы и жили, больше чем на два-три года не задерживаясь. Поэтому мы с сестрой уже тогда знали, что точно не выберем для себя профессию, связанную со строительной отраслью. Незадолго до моего призыва в армию, наша семья обосновалась в г. Морозовске. Но меня призывали из Ленинграда, где я к тому времени успел отучиться и даже немного поработать судовым электромонтёром. Но, как ни странно, попал служить даже не в морфлот, как многие предполагали, а в Отдельный Краснознамённый Кремлёвский полк Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР. Служил на охране важных правительственных объектов.
В х. Нижнегнутов нашего района Виктор Валентинович приехал погостить к сестре Ирине в 1982 году. Ему было уже 25 лет, за плечами несложившийся брак, тяжёлый развод…
Он тогда даже и предположить не мог, насколько эта поездка к сестре окажется судьбоносной… Ведь именно здесь в День медработника он познакомился с коллегой сестры - медработником Нижнегнутовской участковой больницы Любовью, в одиночку воспитывавшей маленького сына. Первое впечатление, что именно её он ждал всю жизнь, оказалось совсем не обманчивым, и в 1983 году они создали свою семью.
- Помню, 1 мая 1986 года с женой и детьми (у нас уже родилась дочь Аня), - рассказывает Виктор Валентинович, - мы поехали к тёще в х. Лозной. На перекрёстке по направлению к этому хутору по радио передали сообщение о произошедшей аварии на Чернобыльской атомной электростанции и о военных, которые работают на ликвидации последствий и эвакуации местных жителей. Возникло какое-то тревожное предчувствие, и я уже тогда сказал супруге: «Похоже, я точно туда попаду».
Оказалось, 32-летний водитель колхоза «Дружба» Виктор Калашников вошёл в число двадцати человек, которых спустя два года после произошедшей аварии из нашего района отправили на ликвидацию последствий. Это было в апреле 1988 года. Домой к родным он смог вернуться спустя четыре месяца - в августе того же года.
- В то время мы далеко не всё знали о радиации, - говорит герой нашего рассказа, - ведь большая часть информации всё ещё оставалась засекреченной, но мы понимали, что там, в зоне отчуждения, нас не ждёт ничего хорошего. Но каждый понимал, что от судьбы никуда не денешься - раз тебя выбрали, ты должен справиться с поставленной задачей…
Виктор Валентинович не любит вспоминать об этих четырёх месяцах исполнения своих гражданских обязанностей перед Родиной в насквозь пропитанной радиацией зоне отчуждения. Потому что до сих пор тяжело вспоминать наспех покинутые, заброшенные, зарастающие украинские деревни на территории, приграничной с чернобыльской. В одной из них жила старенькая бабушка, которая решила вернуться в родной дом и доживать в нём столько, сколько ей отведено судьбой. Эту бабушку ликвидаторы называли Картопелькой, потому что она часто просила их о помощи посадить, прополоть, подбить и полить «картопельку». Вспоминает герой нашего рассказа и красивейшую природу, реки и озёра, кишащие рыбой. Купаться в них никто не решался, а вот рыбу поудить и отпустить назад в воду многие отваживались. И понять их можно: хотелось хоть чем-то себя отвлечь от мыслей о том, где находишься и какую работу вынужден выполнять. Вспоминает, как, получая хорошие командировочные, вместе с другими ликвидаторами приобретал в автолавках сгущённое молоко и кофе и бегал за три километра на почту, чтобы отправить своей семье посылку с гостинцами, на которые у нас был дефицит.
Виктор Валентинович все эти четыре месяца выполнял должностные обязанности старшины заместителя командира взвода, отвечая за безопасное питание личного состава (105 человек), следил за своевременной заменой их формы, постельного белья. Взвод, в котором он нёс службу, занимался мытьём от радиоактивной пыли автодорог. Дважды он лично выезжал в командировку на Чернобыльскую атомную станцию – отвозил и забирал солдат, которые проводили работы по очистке территории станции.
- У меня никогда не будет другой жизни, - говорит Виктор Валентинович, - и я не смогу сказать, каким именно образом Чернобыльская катастрофа повлияла на мою судьбу и состояние здоровья. Я, честно говоря, без острой необходимости стараюсь и не бывать в медучреждениях, возможно, ещё и потому, что не хочу знать диагнозов, о которых сейчас и не подозреваю. Но бесспорным остаётся тот факт, что хоть официально непосредственно от взрыва на Чернобыльской атомной станции погиб всего 31 человек, но тысячи других людей умерли позже от различных тяжёлых заболеваний, вызванных радиоактивным излучением. Вот и мы, ликвидаторы радиоактивной аварии, на своих встречах с грустью замечаем, что снова кого-то не досчитываемся в наших рядах. Но мы продолжаем помнить всех тех, кого с нами уже нет. В прошлом году из-за пандемии коронавирусной инфекции наша встреча не состоялась. Тем важнее и значимее она для нас сейчас - как дань памяти об ушедших товарищах, как воспоминание о том долге, который мы выполнили перед своим государством. Для каждого из нас важно сохранить эту память. (Не ту, которую начинают показывать сейчас в каких-то блокбастерах–стрелялках, придумывая монстров и чудовищ. Стараюсь такое вообще не смотреть. Как можно тему Чернобыля так извращать?) А то, что было на самом деле. То, что мы видели своими глазами, о чём слышали и что знаем. Для нас это не просто история, это часть жизни, часть нашей биографии.
После возвращения из так называемой зоны отчуждения Виктор Валентинович вернулся к работе в местном сельхозпредприятии. Он трудился и водителем, и механизатором до самого выхода на заслуженный отдых (как ликвидатор последствий атомной аварии - в 55 лет). Сейчас вместе с супругой Любовью Валентиновной, которая, кстати, тоже вышла на пенсию, они занимаются домашним хозяйством. Дети выросли и выпорхнули из родного гнезда, но им всегда рады в отчем доме.
Для нас, людей, знающих о Чернобыльской аварии только по фрагментам документальных фильмов, книгам, публикациям в периодических изданиях, ликвидаторы последствий этой страшной техногенной аварии - настоящие герои, которые боролись с невидимым врагом. Очень хотелось бы, чтобы эту память мы пронесли в своих сердцах и передали всем последующим поколениям через века.

Л. ОВЧИЕВА. Фото автора
и из семейного альбома Калашниковых.