«Уважаемый суд! Уважаемые товарищи! - выступил в ходе заседания суда Андрей Бочаров. - Проведённая Волгоградской областью по поручению Президента нашей страны Владимира Владимировича Путина работа позволила в полном объёме представить запрашиваемые судом информацию, документы, доказательства, подтверждающие преступления, зверства, насилие, пытки, убийства со стороны немцев, их союзников, пособников и предателей нашего народа в отношении мирного населения непокорённого Сталинграда, мирных жителей Сталинградской области, а также жителей, эвакуированных в Сталинград из других городов и сёл Советского Союза.
Уважаемые товарищи, жители Волгоградской области обвиняют в преступлениях против человечности тех, кто, реализуя свои дьявольские планы, издевался, уничтожал тысячи и тысячи невинных советских людей, разрушал наши города и сёла, грабил и уничтожал ценности нашего многонационального народа, нашу великую историю и культуру.
Преступная цель осуществлялась преступными средствами. На территории нашей страны, здесь, на сталинградской земле, немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками была организована целая система уничтожения военнопленных и мирного населения - женщин, стариков и детей.
Уважаемый суд! Опираясь на множество собранных и тщательно исследованных судом свидетельств и фактов, Волгоградская область считает обвинения, выдвинутые против немецких войск, их союзников, пособников и предателей нашего народа, обоснованными, доказанными и неопровержимыми.
Установленные ранее и вновь выявленные преступления, совершённые в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов на территории Сталинградской области немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками в отношении мирных жителей, необходимо раз и навсегда признать геноцидом народа Советского Союза.
Уважаемый суд! Жители Волгоградской области уверены в восстановлении исторической справедливости».
В 81-ю годовщину массированной бомбардировки Сталинграда Волгоградский областной суд завершил рассмотрение дела о признании геноцидом действий фашистских оккупантов в Сталинградской области. Сбором и обобщением свидетельств тягчайших преступлений гитлеровской Германии и её пособников в отношении мирных жителей Сталинградской области в годы Великой Отечественной войны занимались сотрудники Следственного комитета РФ. Требования прокуратуры о признании выявленных фактов преступлениями против человечности и геноцидом советского народа удовлетворены судом в полном объёме.
Германия была не одна
Чудовищные преступления, которые Волгоградский областной суд признал геноцидом, гитлеровцы и их пособники творили в Сталинграде с июля 1942-го по февраль 1943-го, в тот период часть нашего региона была оккупирована немецко-фашистскими войсками. Речь идёт о массовых истязаниях и пытках, расстрелах, повешениях, варварских бомбардировках и доведении до голодной смерти советских граждан разных национальностей.
Только по приблизительным данным, жертвами фашистов в Сталинградской области стали не менее 200 тысяч человек из числа мирного населения. Насилию и пыткам подверглись почти 2 тысячи гражданских и 50 тысяч военнопленных. По меньшей мере 73 тысячи советских граждан были насильно угнаны с территории региона в Германию и страны - пособники гитлеровцев. Они были помещены в концентрационные лагеря и использовались в качестве рабской силы - многие из этих людей погибли.
Сумма причинённого Сталинградской области материального ущерба превысила 17 трлн рублей.
Эти факты в зале суда озвучил прокурор Волгоградской области Денис Костенко.
- В трудах Гитлера и других нацистских идеологов в отношении восточнославянских народов подход был совершенно определённым, эти народы считались неспособными к созданию собственной государственности и вообще созидательному развитию, - заявил Костенко. - Наиболее неполноценным из всех славянских народов в рамках этого мировоззрения оказывались русские.
Реализацией бесчеловечных планов фашистского фюрера, помимо немцев, занимались солдаты Венгрии, Румынии, Италии, Хорватии, а также полицейские украинских добровольческих отрядов. Они разрушали города и сёла, уничтожали мирное население, военнопленных, совершали разграбление хозяйств и культурных ценностей.
Еду давали только собакам
В годы войны немецко-фашистским войскам удалось занять 12 районов Волгоградской (Сталинградской) области. Оккупация длилась с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943 года.
С самых первых дней гитлеровцы занимались ограблением населения, это сопровождалось избиениями и пытками. Тех, кто пытался воспрепятствовать ограблению, безжалостно уничтожали. Для всех местных жителей от 16 до 50 лет оккупанты ввели трудовую повинность. Рабочий день длился 12 часов, тяжёлый подневольный труд никак не оплачивался. Опоздание, перерывы в работе, прогулы и другие нарушения трудовой дисциплины рассматривались как саботаж и жестоко карались. Наказания варьировались от избиений до расстрела.
У мирного населения отбирали буквально всё. Чтобы хоть как-то не умереть с голоду, многие сталинградцы были вынуждены употреблять в пищу мясо и кожу павших животных.
При занятии города или села немцы устанавливали в его центре виселицу. Здесь проводились демонстративные казни, наблюдать за которыми должен был каждый житель. За попытку уклониться от этой жуткой обязанности оккупанты жестоко избивали и расстреливали.
Всё это сопровождалось сожжением детских садов и аптек, школ и больниц, клубов и библиотек. Скот и сельскохозяйственный инвентарь уничтожались.
Для угнанных в Германию жителей Сталинградской области последним пристанищем становились концлагеря, где их ждали непосильный труд и гибель. Одна из женщин, которой посчастливилось выжить, вспоминала, что её в качестве рабыни купил немецкий фермер. Её скудно кормили, избивали и использовали для изнурительного труда. Конец мучениям положило освобождение Красной армией.
Другая сталинградка в малолетнем возрасте была угнана из родного города и стала узницей концлагеря в Белой Калитве. Люди там размещались в птичьих сараях, причём кормили в концлагере немцы только собак. Ещё один узник концлагеря, чьи свидетельства нашли своё отражение в материалах дела, рассказывал, что к мучительной смерти людей от голода надсмотрщики относились равнодушно и даже буднично. Тела умерших просто выносили за забор и сбрасывали в овраг.
Нацизм не должен поднять голову
Мир от фашизма спасли бойцы Красной армии. Сегодня этот факт на Западе тщательно замалчивается, а идеи нацизма вновь начинают проникать в головы европейцев. Не допустить возрождения этого зла в полной мере - одна из главных целей состоявшегося в Волгограде процесса.
В рамках уголовного дела был исследован огромный пласт архивных материалов, опрошены многочисленные живые свидетели преступлений немецких карателей и их приспешников, проведены сотни эксгумаций захоронений жертв нацистов. Изучение останков показало, что многие из этих несчастных были изувечены, закопаны заживо и оставлены умирать в страшных мучениях.
Одно из массовых захоронений было обнаружено в селе Водино Октябрьского района Волгоградской области. Там нашли останки 43 убитых фашистами мирных жителей – это были мужчины, женщины и дети в возрасте от 2 до 12 лет. Все они были расстреляны.
Все собранные доказательства убедительно свидетельствуют о том, что вышеперечисленные факты являлись целенаправленным уничтожением нацистскими карателями и их пособниками населения Советского Союза.
Без срока давности
Прокуратура Волгоградской области представила в суде значительный объём доказательств. Это архивные документы, кинохроника военных лет, показания жителей Сталинграда, экспертные заключения специалистов, материалы уголовных процессов.
Выступая в суде, прокурор Денис Костенко рассказал о жестоком убийстве детей – воспитанников интерната в станице Нижне-Чирской (Суровикинский район). Расправа над самыми беззащитными раскрывает всю человеконенавистническую природу фашизма.
- Оккупанты, войдя в станицу 27 июля 1942 года, сразу же ограбили детский дом, вывезли все продукты, животных, все припасы и имущество. В последующем они учинили расправу над беззащитными детьми. Тех, кто был постарше, расстреляли, а малышей 5-и лет и слабеньких бросили в яму и живыми закопали, - рассказал Костенко. - 13 октября 1942 года захватчиками объявлен план «добровольной эвакуации» граждан. Но он не сработал, население не хотело куда-либо уезжать. Начался принудительный угон мирных жителей с родных мест. У них изымались продукты, вода. До железнодорожных станций люди с детьми шли пешком, иногда десятки километров. Условий для медицинской помощи не было, ночевали в непригодных сырых помещениях.
Многие умерли по дороге. Уже 6 ноября 1942 года почти всё население оккупированных районов Сталинградской области было вывезено, больше всего – в Германию, где их ждала принудительная работа в тяжёлых условиях.
Кроме того, судом исследован Акт очевидцев о преступлениях немецко-фашистских захватчиков над советскими военнопленными и мирными гражданами в лагере села Алексеевка Городищенского района Сталинградской области от 3 марта 1943 года.
- Из его содержания следует, что на протяжении двух месяцев пленным не давали ни грамма хлеба, - заявил в суде прокурор Денис Костенко. - Вся пища состояла из тухлой непроваренной конины и испорченной воды. Выдача «обедов» происходила в сопровождении избиений и расстрелов. Когда военнопленные падали, их тела рвали собаки, с которыми приходили фашистские варвары для наведения «порядка». Впоследствии, лишив пленных даже падали, фашисты заставили есть умерших и убитых сограждан. Отсутствие медицинской помощи приводило к тому, что израненные тела узников поедали черви, у них отгнивали руки и ноги.
23 августа установлен Днём памяти жертв массированной бомбардировки города Сталинграда немецко-фашистской авиацией. В этот день нацисты совершали самые беспощадные налёты на наш город. Символично, что именно в этот день закончилось рассмотрение дела о признании действий фашистов геноцидом.
- Культура, соединённая с прошлой памятью, порождает не только своё будущее, но и своё прошлое. Наш долг перед памятью тех, кто пал жертвой нацизма, - дать правовую оценку тем преступлениям, которые были совершены нечеловеческим режимом, не допустить даже идеи возобновления нацистских идеологий в будущем, - так закончил Денис Костенко свою речь в суде.
Напомним, облсуд удовлетворил заявление волгоградской прокуратуры о признании геноцидом советского народа преступлений, совершённых немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории региона в период с июля 1942-го по февраль 1943-го.

Память и боль чернышковской земли
Бесчинствовали немецкие захватчики и на территории Чернышковского района. Об этом мы знаем по рассказам очевидцев и архивным документам.
Били и пытали всю ночь
Когда началась Великая Отечественная война Ане Обрывковой (Обрывкиной) было восемнадцать. Последние пять лет она, уроженка Воронежской области, вместе с престарелым отцом и двумя старшими сёстрами жила в х. Нижнем Гнутове в то время Тормосиновского района.
Её жизнь до войны мало чем отличалась от жизни других представителей советской молодёжи. Была активной пионеркой, комсомолкой. Отлично окончив семилетку, поступила в Дубовское педагогическое училище, но война помешала ей его окончить. Аня вернулась в Нижний Гнутов, в свой колхоз, и вскоре была избрана секретарём комсомольской организации. Она отдавала себе отчёт в том, какая опасность нависла над нашей Родиной, и энергично взялась за военное обучение колхозной молодёжи.
Тревожно стало в родном хуторе. Злобный враг рвался к Сталинграду. Фашистские орды занимали казачьи станицы. По ночам были видны зарева пожарищ. Колхозники угоняли скот и увозили ценности вглубь страны. Аня могла бы уехать, но она предпочла с оружием в руках встретить ненавистного врага. Она вступила в партизанский отряд и взялась за очень опасное дело - стала разведчицей. Четыре раза Аня уходила в глубокий тыл врага, подвергая свою жизнь смертельной опасности, и всегда возвращалась в отряд с ценными сведениями. Об её деятельности стало известно врагу, за ней охотились полицейские всего района…
Вот что писала о нашей землячке газета «Сталинградская правда» 16 апреля 1943 года: «По станицам захваченного немцами Тормосиновского района шла слава об Ане Обрывковой, неуловимой партизанской разведчице. Сирота, она не помнила матери. Её точно вынянчил весь народ. Пионерка, комсомолка, где же ей было место сейчас, как не среди партизан? Немцам теперь тоже было известно её имя, они пустили по её следу всех своих псов. Но Аня оставалась неуловима.
Четыре раза она ходила в глубокую разведку по местам, где её все знали. На пятый раз она пришла в свою родную станицу. Её схватили немцы.
В эти дни на колхозном стане шла молотьба поздняя - люди работали под угрозой расстрела неохотно, зная, что всё пойдёт немцам.
- Глянь-ка, - сказал кто-то с молотилки, и все горестно ахнули.
По дороге из станицы Нижне-Гнутовской в Тормосин немцы вели Аню. Необычайная бледность была на её милом девичьем лице. Шла она через силу - видно, избили при первом допросе. Но она крепилась, смело и ласково встречала каждый взгляд. «Не забудем, запомним...» - в ответ думали люди».
На следующее утро немцы выпустили из тюрьмы одну тормосиновскую колхозницу, которая рассказала, что на рассвете в общую женскую камеру кинули Аню Обрывкову. Она была почти без сознания. Волосы её стали темны и влажны от крови. Когда она пришла в себя, говорить с ней было трудно, она почти оглохла от побоев, кашляла кровью - внутренности её были отбиты. Сначала гестаповцы, зная, что она должна быть голодна, измучена жаждой, ставили перед ней обильную еду и чистую воду. Она молчала. Её уговаривали, напоминали ей: «Тебе девятнадцать лет, тебе жить хочется, скажи, где партизаны, мы наградим и отпустим тебя. Никто ничего не будет знать...». Но она молчала. Её били и пытали всю ночь.
На следующий день под вечер люди увидели отважную партизанку. Она была на себя не похожа: запали её прекрасные глаза, она не шла, а тащилась по земле. Плакали взрослые, молчали дети.
Но до отчаяния мрачны были её палачи – они так ничего от неё не добились.
Это был студёный осенний вечер. Без обуви, в тоненьких окровавленных чулках гнали фашисты Аню по холодной грязи, по смёрзшимся кочкам и каменьям, водили между Тормосиным и хутором Захаровым по оврагам, по рощам, по тем местам, где, по мнению немецких ищеек, должны были проходить партизанские тропы. И люди, которые издали шли по их следу, слышали, как враги кричали ей по-немецки и по-русски: «Скажи! Укажи!».
Безмолвны и сумрачны были осенние поля, овраги и рощи, молчала донская земля - ничего не ответила казацкая дочь Анна Обрывкова. Снова её мучили и били, места между Тормосином и хутором Захаровским испещрены каплями её крови. Не выдала героиня родной земли. Только сестра её, которая неотступно шла по кровавому следу, слышала, как иногда она стонала: «Мама... Мама...».
Осиротев в раннем детстве, Аня никого не называла мамой. Но так велики были её мучения, что они исторгли из её души это заветное слово.
Муки её окончились возле хутора Захарова. Там враги признали себя побеждёнными, там они застрелили её.
Сестра, которая украдкой пришла забрать её тело, с трудом признала Аню: нос был отрезан, истерзаны груди... И так велика была злоба немцев против девушки, которую они не смогли победить, что с ней и мёртвой сводили они свои счёты, запретив её хоронить.
Судьба Ани Обрывковой очень похожа на судьбу женщины-красноармейца диверсионно-разведывательной группы штаба Западного фронта, заброшенной в 1941 году в немецкий тыл, первой женщины, удостоенной звания Героя Советского Союза, Зои Космодемьянской. Нижнегнутовцы с гордостью так и говорят: «Наша Зоя. Символ героизма советского народа в Великой Отечественной войне».
Акт комиссии Тормосиновского
сельского совета Тормосиновского района Сталинградской области
о совершённых злодеяниях
немецко-фашистских захватчиков
в хуторе Тормосино
13 июля 1943 года
«Мы, нижеподписавшиеся, комиссия в составе: председателя Тормосиновского сельского совета тов. Морозовой, заведующего] военным отд[елом] РК ВКП(б) тов. Сиволобова, председателя райплана Филиппова А.А., заведующей] райздравом тов. Погуляевской и учительницы средней школы Егоровой, зав[едующей] Тормосиновской амбулаторией Родиной А.Л. на основании заявлений и показаний граждан хут[ора] Тормосино Тормосиновского р[айо]на Сталинградской обл[асти]: Василенко Марии Георгиевны, 1900 г. р.; Грицаевой Ольги Яковлевны, 1909 г. р.; Тормосиной Елены Хапеновны, 42 лет; Соловьевой Марии Давыдовны и др. составили настоящий акт в нижеследующем:
23 июля 1942 года территория Тормосиновского р[айо]на Сталинградской обл[асти] была временно оккупирована немецко-фашистскими войсками. С момента оккупации в хут[оре] Тормосино была размещена немецкая комендатура, которая вместе с полицией хватала в свой кровавый застенок ни в чём не повинных мирных жителей и производила над ними гнусную расправу и истязание, насилование женщин и девушек.
День и ночь из немецкой комендатуры и полиции слышались крики истязуемых граждан хут[ора] Тормосино и окружающих хут[оров]. Затем полуживых и истерзанных под конвоем отправляли якобы в станицу Н[ижне]чирскую. На самом же деле в 3 км от хут[ора] Тормосино звери расстреливали своих жертв.
В первых числах сентября месяца 1942 года в хут[оре] Тормосино Тормосиновского р[айо]на Сталинградской обл[асти] полиция арестовала Малахова Ивана Фёдоровича, директора Тормосиновской МТС, Резниченко Надежду Владимировну, секретаря Тормосиновского исполкома райсовета, Фролова Василия Макаровича, учащегося, 1925 г. р., гр[аждани]на Филатова Ивана Михайловича, 1925 г. р., Илькова Д.Н., председателя Подольховского сельсовета, Обрывкину Анну Андрияновну, счетовода колхоза хут[ора] Н[ижне]-Гнутова и передали их в комендатуру, которая после длительных издевательств и пыток расстреляла их.
В апреле месяце 1943 года в Захаровской и Беляевской балках было обнаружено 50 трупов, в числе которых оказались опознанными трупы Малахова Ивана Фёдоровича, директора МТС, Илькова Д.Н., председателя] колхоза, Обрывковой Анны Андрияновны, счетовода колхоза «Ст. Нива», Пегова Ивана Степановича, редактора районной газеты. Среди 50 жертв фашистских палачей имеются женщины, дети и старухи. Одна женщина - с грудным ребёнком в возрасте 6-8 месяцев, причём несчастная была пригнана к месту казни полураздетой. По заключению врача Родиной смерть женщины и ребёнка наступила не сразу, а были сброшены в ров ещё живыми и засыпаны землёй. При осмотре трупов врачом тов. Родиной А.Л. установлено, что смерть некоторых была не мгновенной, а сопровождалась длительным мучением от удушья под навалом земли. Все трупы зверски изуродованы, со следами тяжёлых пыток, ударов коваными сапогами, у некоторых трупов пальцы рук отрублены, выбиты зубы, выколоты глаза. Среди расстрелянных имеется командир Красной армии, находившийся на излечении в местном госпитале и взятый гестапо. Он изуродован, рука отрублена выше локтя, на теле имеется несколько колотых ран.
По документам и письмам удалось установить: среди жертв имеются бойцы Красной армии и граждане других р[айон]ов и обл[асти]. Найдены: фотографическая карточка с пометкой «Вахтуеву Дорофею Григорьевичу от Ошейковой»; объяснение в гестапо Кувшинова Василия Ильича, 1909 г. р., из Москвы, о том, что он военнопленный красноармеец; справка от 18 декабря 1942 года старосты Цимлянского р[айо]на на имя Жеребятьева Петра Михайловича; красноармейская книжка Афанасьева Павла Петровича, 1904 г. р., проживавшего в Боровичском р[айо]не Ленинградской обл[асти], родители которого проживают в Боровичах по ул. Карла Либкнехта, дом № 76; временное удостоверение на имя Лукина Тимофея Самойловича, родившегося в Кораблинском р[айо]не Рязанской обл[асти].
12 июня 1943 года в песках (Орешкино), расстоянием от хут[ора] Тормосино в 3 км, были обнаружены и опознаны родственниками 5 трупов, из них мать и 2 дочери Скоробогатовы: Скоробогатова Евдокия Тихоновна, колхозница; Скоробогатова Екатерина Степановна, учительница; Скоробогатова Любовь Степановна, 14 лет, Степнева Елена Михайловна, заведующая] типографией; Илькова Ирина Денисовна, 14-15 лет, учащаяся. При осмотре трупов врачом Погуляевской установлено: все 5 трупов со стороны немецко-фашистских извергов подвергались жутким пыткам и истязаниям. Лица были завязаны платками. У одного трупа, Скоробогатовой Евдокии Тихоновны, отрублена левая нога выше колена, девушки Скоробогатовы на бедрах с внутренней стороны имеют кровоподтёки. На всех трупах по всему телу имеются кровоподтёки от побоев тупым предметом. После пыток перечисленные выше ни в чём не повинные гражданки были расстреляны.
По заявлениям гр[ажда]н, проживающих в хут[оре] Тормосино Тормосиновского р[айо]на, Василенко Марии Георгиевны и других 23 июля [19]42 года на площади хут[ора] Тормосино был ранен осколком мины ст[арший] лейтенант Красной армии. Немецкие изверги запретили оказать ему помощь, расстреляли его и не разрешили хоронить в течение 3 суток.
В июле месяце 1942 года в хут[оре] Тормосино румынский офицер и 2 румынских солдата, узнав, что в погребе находятся жители [и] укрываются от бомбардировки, вошли в хозяйство Соловьевой Марии Давыдовны, где по очереди все трое изнасиловали вдову, 42-летнюю гражданку Тормосину Елену Хапеновну.
В августе месяце 1942 года в ночное время в квартиру гр[ажданки] Соловьевой Марии Тихоновны ворвались 2 немца и стали насиловать её. Набрав все силы, Соловьёва вырвалась из рук мерзавцев и бросилась бежать к соседям - Корневой Марии Ивановне. Фашисты, преследуя Соловьеву, ворвались в квартиру Корневой и в присутствии малолетних детей и старухи изнасиловали её.
В чем и составлен настоящий акт.
Подписи: Морозова, Сиволобов, Филиппов, Погуляевская, Родина, Егорова».
Составленный акт с подписями комиссии исполком райсовета заверяет.
Председатель] райисполкома [Кащеев].
Акт заверен печатью исполнительного комитета Сталинградского областного совета депутатов трудящихся.